И тут я вспомнила его прикосновение.

Я бы подумала, что подобное поведение для него было чем-то обычным, даже рутинным – флиртовать на словах, но не слишком распускать руки. Однако дрожание воздуха над его столом говорило об обратном. Если Саймон прикоснулся ко мне в Главном Мире, то что могло соответствовать этому действию в мире отраженном?

Согласно карте Элиота, переход был достаточно стабильным, а значит, им можно было воспользоваться. Сунув телефон в карман свитера, я нашла бумажную звездочку, свернутую и оставленную мной в классе, и, задержав дыхание, словно входя в холодную воду, шагнула в пространство перехода.

Аудитория, в которой я оказалась, попав в отраженный мир, также была пуста. Какой бы выбор ни сделал Саймон, звучание его оказалось на удивление резким и сильным. Поэтому, если я собиралась выяснить, какое из его решений вызвало обнаруженное мной разделение, мне следовало действовать быстро. Лучшим способом сделать это было найти самого Саймона в возникшем параллельном мире. Я положила звездочку на пианино и направилась в кабинет истории.

Никто из находящихся там людей не заметил моего появления. На экране тянулся заунывный учебный фильм. Я осторожно присела на стул, стоящий рядом с Саймоном, и нарочно толкнула его при этом, чтобы разбудить. Исходящий от него диссонанс меня несколько шокировал. Саймон при виде меня улыбнулся и сонно заморгал.

– Это ты, Дэл? Что случилось? – прошептал он.

Шепот почему-то проник мне в самое сердце. Я подавила желание наклониться поближе к Саймону и восстановить некую внутреннюю связь, которая существовала между нами еще совсем недавно. Кокетничать с Саймоном было плохой идеей в любое время и в любом из миров, а уж сейчас, когда мне необходимо было срочно получить ответы на кое-какие вопросы, – и подавно.

Уверенность – это большая роскошь независимо от того, с кем или с чем вы имеете дело, с конкретным человеком или с Мультивселенной. Мы не можем со стопроцентной уверенностью сказать, что именно формирует тот или иной переход в параллельные миры – за исключением случаев, когда видим его возникновение. Никогда до конца не понимаем даже близкого нам человека. Поэтому даже самые удачные догадки и попытки доискаться до истины, анализируя чьи-либо поступки, не дают полной картины.

Я попыталась следовать логике. Итак, в этом мире Саймон ко мне не прикасался. Здесь между нами не было восхитительного и неожиданного момента духовной близости. Соответственно, мисс Пауэлл ничем эту близость не нарушала. Что же получилось в результате?

– Скажи мне еще раз, когда мы встречаемся? – спросила я и помассировала пальцами затылок, чувствуя растущее нервное напряжение.

– Ты что, забыла? – удивился Саймон. Я не смогла рассмотреть выражение его лица, на которое с экрана падали движущиеся тени. – В воскресенье. В библиотеке.

Именно об этом мы договорились и в Главном Мире. Сам отраженный Саймон внешне ничем не отличался от своего оригинала, однако частота, на какой он звучал, была определенно другой. Я стиснула зубы – разница была настолько существенной, что я должна была заметить в Саймоне что-то необычное.

Или я смотрела не на того, на кого следовало?

– Ты придешь вместе с Бри? – спросила я.

Он резко приподнялся, и на его лице отразилось раздражение.

– Кто тебе сказал?

– Не помню точно – кто-то из наших, – промолвила я как можно небрежнее. – Говорят, вы опять встречаетесь?

– Сходить с ней на вечеринку еще ничего не означает. Я, во всяком случае, ей еще ничего не ответил.

Итак, Бри пригласила Саймона на вечеринку. Кажется, я начала понимать цепь происходящих событий. Каждое из них неотвратимо порождало другое – так бывает, когда падают выстроенные в длинный ряд костяшки домино. В Главном Мире Бри заметила, что между мной и Саймоном проскочила какая-то искра, – и решила не торопиться и немного понаблюдать за нами. Здесь же, где Саймон не притрагивался большим пальцем к краешку моих губ, она не видела никаких причин для того, чтобы медлить. Его ответ на вопрос, который она неизбежно должна была задать, породит второй переход, реакция Бри на ответ Саймона – третий. В результате на экране смартфона Элиота должна была возникнуть целая галактика. Я же вдруг увидела неизвестно откуда взявшуюся сверхновую звезду, которая выбивалась из общей картины.

– Послушай, а сегодня после урока ничего не случилось? Не было чего-либо странного, необычного?

Саймон постучал по своим джинсам торцом карандаша.

– Ну, например, одна девушка ни с того ни с сего начала задавать мне всякие вопросы. Это годится?

– Ясно. Странная девушка.

Я почувствовала, как щеки мои заливаются краской, и невольно порадовалась, что в аудитории было темно. Преподавательница, заменяющая нашего историка, подняла голову. Саймон сделал вид, будто смотрит на экран, и она снова погрузилась в свой компьютерный пасьянс.

– Вопросы странные, – прошептал Саймон.

– Вопросы? Не девушка?

– Она раньше была странная. – Саймон окинул меня взглядом.

Я поняла, что мой эксперимент пора заканчивать. Урок вот-вот должен закончиться, и мне вовсе не улыбалось, чтобы меня поймали еще на одном правонарушении.

– Ладно, мне пора, – сказала я и встала, чувствуя легкое головокружение.

– Ты собираешься уйти?

– Никто не заметит, поверь мне.

Я едва не опоздала, вернувшись в класс в Главном Мире буквально за несколько секунд до того, как зажегся свет. Преподавательница, заменявшая историка, при виде меня удивленно заморгала. Я бодро помахала ей рукой и собиралась уже выйти из класса, когда кто-то положил ладонь мне на плечо.

– Куда ты ходила? – поинтересовался Саймон. – Встречалась со своим парнем?

– У меня нет парня.

Саймон отбросил волосы с моего плеча, обнажив шею.

– А откуда тогда у тебя эта отметина?

– От… а, вот ты о чем, – смущенно пробормотала я, прикрыв пальцами красный отпечаток собственной ладони – во время беседы с Саймоном в параллельном мире я подпирала голову ладонью. – Это от скрипки.

– Ясно, – многозначительно прогудел Саймон. – Значит, ты утверждаешь, что у тебя с этим тощим типом ничего нет? Вы просто друзья?

– Элиот – мой лучший друг, это правда. А тебе-то какая разница?

– Я пытаюсь разобраться в тебе.

В этот момент кто-то с разбегу врезался в меня так, что я пошатнулась. Саймон, чтобы не дать мне упасть, положил руку на мое бедро и задержал ее там несколько дольше, чем следовало.

– Разобраться во мне? – переспросила я скептическим тоном, хотя слова Саймона вызвали у меня растерянность.

– Конечно. Мы же теперь напарники. А когда мой напарник сматывается куда-то с занятий, а под конец снова появляется, меня начинает разбирать любопытство. Учти, я во всем этом разберусь, Дэл.